Три мудреца в одном тазу - Страница 129

129

- Властью Серого Черепа, у хомячка есть Сила!!! - восторженно завизжала Оля.

Чудовищный хомяк утробно зарычал. Теперь его пискливое тявканье трансформировалось в жуткий басовитый рев, похожий на медвежий. Зверь навис над вопящей девочкой и с шумом втянул в себя запах. Взгляд Гены заметался по камере, ища что-нибудь, способное заменить оружие - чтобы сладить с нынешним Рикардо, нужна была по меньшей мере рогатина. А лучше - винчестер.

Но хомячок не стал нападать на хозяйку. Он сунул огромный розовый нос ей в ладони - от них пахло ужасно знакомо. Когда он был маленьким слепым хомячонком, его впервые взяли в эти руки, и громовой голос изрек: «МАМА, ДАВАЙ ВОЗЬМЕМ ЭТОГО, ОН САМЫЙ СИМПАТИЧНЫЙ». Девочка Оля стала первым существом, которое увидел маленький Рикардо, когда открылись глаза, она всегда вкусно кормила его, регулярно меняла опилки и чесала пузико. И хомяк платил ей взаимностью, яростно защищая от всех потенциальных врагов. В меру слабых хомячьих сил, конечно. Теперь она сильно уменьшилась в размерах - ну так что же с того? Она по-прежнему его хозяйка. Фактически, родная мать.

- Ольга Петровна, он не цапнет? - спросил Гена, прижавшись к стене. Не из-за страха, а из-за тесноты.

- Рикардо, фу! - приказала Оля, заметив, что хомячок пытается повернуться к источнику звука. - Дядю Гену не трогать! И дядю Каспара тоже!

- А? Что?! Я не сплю, не сплю! Э-э-э… а откуда здесь этот сугроб? Почему он шевелится?

- Это хомячок! - уже не обиженно, а торжествующе ответила Оля. - Рикардо, сломай дверь!

Хомяк непонимающе подвигал усами. Он знал несколько простейших команд вроде «фу» или «фас», да и вообще отличался на редкость высоким интеллектом для грызуна, умел подавать хозяйке лапку, садиться и ложиться по приказу. Но на такие сложные фразы, как «сломай дверь», его, конечно, уже не хватало.

- Рикардо, где кормушка? - спросила догадливая Оля. - Там! Там морковка!

Понятия «кормушка» и «морковка» Рикардо знал - они входили в десятку любимых слов. Все-таки Оля очень много разговаривала со своим зверьком, а память ему досталась хорошая.

Поняв, что любимый корм находится за этой хлипкой преградой, Рикардо исступленно впился в нее зубами. Челюсти грызунов необычайно сильны, а резцы удивительно остры и постоянно самозатачиваются. Серые крысы при необходимости способны перекусывать проволоку и прогрызать жесть - то же касается и прочих представителей отряда. Тем не менее, массивная бронзовая дверь оказалась Рикардо не по зубам - он лишь сточил тоненькую стружку.

Это потрясло исполинского хомяка до глубины души - какая-то дурацкая заслонка не пускает его к корму! Он встал на задние лапы (теперь они у него изрядно раздались вширь - оставаясь в прежних пропорциях, хомяк такого размера просто не смог бы передвигаться) и с силой навалился всей тушей на дверь. Да еще и боднул головой. Дома он так взламывал дверцу клетки, пока Оля не повесила более прочный засов. Но до того…

Так случилось и на этот раз. Примитивный тумблерный замок, удерживаемый всего лишь деревянными штырями, жалобно скрипнул и сломался, не выдержав такого чудовищного напора. Гигантский хомяк недовольно заворчал - теперь этот проход стал для него слишком тесным. Он уже успел, сам того не заметив, раздавить свою прежнюю клетку.

По коридору бежали тюремщики, привлеченные шумом. Впереди всех - Наместник Камер, дюжий юбериец, обритый наголо. Впрочем, плешь он успешно скрывал под медным шлемом-горшком, украшенным султаном из ярких перьев.

Обнаружив перед собой белоснежное чудовище размером с очень большого медведя, они невольно притормозили. Наместник Камер поднял копье и с силой метнул его в цель - этот юбериец не боялся ни богов, ни змеелюдей.

Перо копья лишь слегка царапнуло бок Рикардо - после превращения его шкура стала толще слоновьей. Тем не менее, великолепная шерсть окрасилась кровью. Хомяк бешено заревел и бросился вперед, подминая под себя вопящего от ужаса стражника. Наместник Камер успел отпрыгнуть в сторону, подставляя под удар одного из подручных. И не пожалел - ужасающие резцы исполинского хомячка вонзились в горло стражника, отрывая голову, как гнилой капустный лист. Он тут же поднял голову, многообещающе глядя на второго - тот дико закричал и шарахнулся назад. Красные хомячьи глазки торжествующе блеснули - враг бежит!

- Ольга Петровна, помогите разбудить старикана! - виновато попросил Гена, безуспешно пытавшийся растолкать похрапывающего Каспара.

Оля немедленно повисла на седой бороде, и дряхлый волшебник немедленно заметался, требуя объяснить, почему его опять будят и куда подевались два идиота, которые его все время развлекают.

А в коридоре бесновался Рикардо. Широкие каменные коридоры Таалуйны превратились в хомячью нору, и гигантский грызун безжалостно истреблял подлых захватчиков, как это делают его дикие степные сородичи.

Нет страшнее зверя, чем хомяк в своей норе!

За спиной у белого чудовища остались два изуродованных трупа. Наместник Камер отступал все дальше, безуспешно тыкая в Рикардо горящим факелом. Хомяк фыркал, отдергивался, но упорно приближался, зажимая противника в угол.

А потом все-таки зажал.

Гена, как раз к этому моменту вытащивший Каспара из камеры, торопливо закрыл Оле глаза - ей этого видеть не следовало. Запахло паленой шерстью, послышались дикие крики боли, хруст костей, а потом все стихло. Рикардо еще раз фыркнул, брезгливо нюхая то, что получилось. Мясо он все-таки не любил - его интересовал только сам процесс.

- Рикардо, иди сюда, мой хороший! - позвала Оля. - Дядя Гена, подсадите меня!

129